Некоторое время назад я окакзалась в давно знакомом холле одного из отделений онкологической клиники Москвы. Я сидела диване и ждала своего врача, здоровалась с замечательными медсестрами отделения, поглядывала на часы, но большую часть времени мой взгляд блуждал по знакомому интерьеру. Здесь царили уже привычные мне уют, созданный насколько позволяли больничные реалии, внимательность и теплота сотрудников, мелькали их белые и зеленовато-голубые костюмы. А на стене коридора вместо знакомых мне изображений висели новые.
Представьте себе причудливую пластику и обильные украшения из бисера и кружев танцующих персонажей, аггравированную тонкость и бледность кукольного Пьерро, огромные блестящие глаза, яркую корону и бордовый румянец сказочной птицы с лицом, напоминающем человеческое... Они притягивали взгляд, они удивляли, в них определенно был свой стиль. Я бы хотела, возможно, поглядеть на них еще, но не в таком месте, а где-нибудь в художественном салоне...
А они как будто продолжали звать: смотрите на нас, какие мы необычные, будте как мы, и уродство тоже может быть прекрасным! И бледные, хромающие пациенты, готовящиеся к операции или уже восстанавливающиеся после этого этапа изнурительного лечения ходили то и дело мимо этих картин. Казалось, многие старались не смотреть на фото кукол, хотя, возможно, им было просто не до картинок. Мне же определенно захотелось отвести взгляд. Медитативная отчужденность, странная болезненность и какой-то холодок веял от большинства миловидных кукольных физиономий и фигурок. Искусно выполненные, они тем не менее излучали нечто звучащщее диссонансом с остро чаямым позывом жить, вдохновением на борьбу с болезнью... Я помню, еще недавно здесь был утес и залитый солнцем залив кисти Моне, помню их тепло и жизнеутвержденность.
Где сейчас эта картина? И зачем понадобилось заменить репродукции творений великого мастера импрессионизма на фотографии кукол Надежды Сиркис?..
Community Info